Центр Истории Кавказа

Сайт посвященный истории Кавкзазского региона

Об этимологии тюркских терминов «дудук» и «балабан» (часть 2)

  January 17, 2015    Центр Истории Кавказа
Считается, что тюркское слово düdük/tütük/tütek получило такое название из-за звукоподражания мелодии дудки. Это не совсем правильное заключение. Потому, что данное слово применялось не только к духовым дудко-подобным инструментам. Например, в словаре Махмуда Кашгари (XI в.) слово tütek относится к носу чайника, кувшина. В корне этого слова сидит глагол tüt – дымиться, куриться, испускать дым, воздух [1, с. 602]. Этот же глагол, к примеру, является корнем известного тюркского слова тютюн (табак).
И сегодня слово düdük/tütük порой используется для обозначения люльки, соски, воронки, мундштука и т.д. Например, в средневековой тюркоязычной книге «Иршадуль-Мулук ме Селатун» (1387) tütük также означает дымоходную трубу [2, с. 288]. В толковом словаре азербайджанского языка слово düdük также имеет несколько значений:
  1. самый простой духовой инструмент, сделанный из камыша;
  2. трубы фабрики заводов, а также паровоза;
  3. трубочка;
  4. трубочка в колыбели для выведения детской мочи [3, с. 714].
Трубочка в колыбели обычно бывает сделанным из камыша. Кроме этого данное слово применяется также по отношению к люльке из камыша, которая вделывается в воронку маслобойки [4. с. 157]. В народной речи Турции слова dudu, duduk и düdük порой относят к птице удод, или виду кукушки, поющей по ночам [5, с. 1595, 1617]. Эту птицу в алтайском языке именуют tüdüt [6, с. 382].
В этимологическом словаре тюркских слов турецкого языка, автором которого является проф. Тунджер Гюленсой слово düdük также имеет несколько значений – соска, мундштук (XI в.); дудка-кавал (XIV в.); свистулька, трубочка (1617-й г.)  [7, с. 309].
Известный лингвист с мировым именем Сергей Старостин в своей этимологической базе данных тюркских языков прототюркскому слову dǖtük приводит переводы трубка, флейта. Наряду с азербайджанским и турецкими транскрипциями düdük/tütük он также приводит древнетюркские tütek (носик чайника) и düdük (свирель, флейта), а также узбекский tutak, туркменский tüjdük, кыргызский tütük, казахский tütik, ногайский düdik, гагаузский  и кумыкские düdük, каракалпакский tüte, саларский tütülüx [8].
Из приведенных выше фактов, очевидно, что слово düdük изначально означающий тонкую трубку, люльку позже уже применялся к духовым дудко-образным инструментам. Слово düdük как дудка, свирель из ранних тюркских словарей отмечается в «Китаби Меджмуи Терджумани Турки ве Аджеми ве Мугали» (1245-й г.) неизвестного автора, «Китабуль-Идрак ли Лисани Этрак» (1318) арабского филолога Абу Хаййана, «Китаб Фил Фикх ил Лисани Турки» (до 1421) анонимного автора и в книге «Эт-Тухфетуз-Зекиййе фил-Лугатит-Туркиййе» (до 1425) опять же неизвестного автора [2, с. 65]. А в транскрипции tüdük как к духовой дудко-образный инструмент это слово отмечается в книге «Байтаратуль-Вазих» эпохи мамлюков [ibid, с. 286].
Видно, что слово düdük/tütük применялся  ко всем видам свистулек, дудок, свирели, а в средние века в Анатолии иногда даже к духовому инструменту под названием ней [9, с. 74], которую в своих ритуалах очень часто используют крутящиеся дервиши тариката Мевлеви. То есть слово дудук является общим названием многих духовых инструментов, которые или полностью сделаны из камыша, или имеют мундштук из камыша. В Азербайджане и сегодня пастушескую свирель называют tütək.
 В силу того, что в армянской фонетике отсутствует мягкое гласное -ü они в слове düdük/tütük сегодня его заменяют дифтонгом -ou/ow и произносят как дудук (դուդուկ). Но более правильный выбор делает армянский филолог Грачья Ачарьян когда вместо -ü использует дифтонг -iu/iw, где у него произносится почти как тютюк (տիւտիւկ).
Тут, конечно же, может возникнуть параллельный вопрос. Насколько славянская дуда, дудка связана с тюркским дудук? Несколько известных ученых славистов по этому поводу дают положительный ответ. Франц Миклошич в своем «этимологическом словаре славянских языков», славянские duda, dude, duduk, dudy, dudarz венгерский duda, литовский duda, латышский dudut возводит тюркскому duduk [10, с. 52]. Любопытно, что там же у него птица удод отмечается как dudu, dutek, dutka. Это интересная параллель, так как в тюркских языках и диалектах, таким образом, именуют также удода, кукушку и дрофу (duda, dudak,  dovdak, dudu). В другой свое работе под названием «Тюркские элементы в языках Юго-Восточной и Восточной Европы» Миклошич опять же болгарский duduk, сербские duduk, duda, dudaljka, русское duda, венгерские duda, dudas közlem, связывает с турецким düdük – свистулька, флейта [11, с. 51].
Немецкий славист Эрик Бернекер в своем «этимологическом словаре славянских языков» славянские дуда, дудка относит к тюркскому дудук [12, с. 233]. К такому же мнению приходят немецкие лингвисты Леоольд Карл Гетц и Фридрих Клюге. Но с ними не согласен автор этимологического словаря русского языка Макс Фасмер. Он считает созвучие славянских дуда, дудка с тюркским дудук чистой случайностью [13, с. 550]. Там же он приводит славянские dudak, dudek, dudok (дрофа, удод) и сравнивает их с казахским duadak, чагатайским toğdak (азерб. dovdaq – дрофа). У Фасмера имеется еще одна интересная параллель  дудоля – «ребенек, который еще сосет грудь» и дудолить – «сосать». Выше приводились тюркские значения düdük/tütük как соска, люлька.  Столько параллелей чистой случайностью назвать невозможно. Скорее всего, нужно согласится с Миклошич, Бернекер, Гетце и Клюге о тюркском происхождении венгерского, литовского, латышского и славянских слов duda, dudarz, dude, duduk, dudy, dudut (дудка, волынка, свистулька, пищалка). Важные сведения по этому поводу приводит советский лингвист Павел Яковлевич Черных в своем историко-этимологическом словаре русского языка. В словарной статье под названием «дудка» Черных отмечает, что слова дуда, дудка и производные дериваты в текстах XI-XVI вв. не встречаются. Отмечает он также устаревшее слово дудук (дудка), которую возводит к тюркскому düdük — флейта.  Но еще интересным является приводимое им славянское duda – олух, простофиля [14, с. 273]. В азербайджанской лексике словом düdük обзывают людей с легкомысленным, ветреным, несообразительным  характером [3, с. 714].   В народной речи было образное выражение «дуть в дудук», что примерно означало «распространять сплетни, слухи» [5, с. 1617]. Видимо следствие подобных образных выражений отстоялось уже как прилагательное düdük – ветреный, простофиля, олух, легкомысленный, что также передалось в славянскую речь как duda – олух, простофиля, на, чем акцентирует внимание Черных.
Теперь подойдем к этимологии слова балабан, которое является настоящим названием того духового инструмента, который в последнее время стало известно под названием дудук.  Среди музыкальных произведений название балабана впервые отмечается в книге  «Максадуль-эль Хан»  великого азербайджанского музыковеда, композитора и теоретика музыки Абдулькадир Марагаи (1350?-1435). Эту книгу Абдулькадир в 1422-м году посвятил и представил Оттоманскому султану Мураду II, и экземпляр, написанный им собственноручно, хранится в Лейденском музее. Еще одна копия находится в Турции. В книге он дает информацию о музыкальных инструментах, некоторые из которых он сам изобрел. В этой книге впервые в истории дается определение термину «макам». Там же среди духовых инструментов проходит  название «Найчеи-Балабан», которую описывая Абдулькадир Марагаи сравнивает по размеру с зурной.
Название балабан у известного турецкого путешественника Эвлия Челеби отмечается как белбан, на котором по его словам тюрки любили исполнять музыку. Еще встречались транскрипции в форме баламан. В такой транскрипции данный инструмент больше известен в Средней Азии.
Слово балабан в тюркском языке имеет несколько значений. Но данный духовой инструмент получил такое название видимо из-за того, что там, где камышовый мундштук надевается на дудку, эта верхняя  часть является немного дутой. В этимологическом словаре тюркских языков под редакцией Эрванда Севртяна приводятся нижеследующие значения слова балабан:
balaban – с большой головой; полный, тучный, дутый – барабан;
балапан – большеголовый  [15, с. 49-50].
В этимологическом словаре тюркских слов турецкого языка проф. Тунджер Гюленсоя приводятся приблизительно такой же смыл данного термина:
balaban – дутый, полный; мей; колотушка от барабана [7, с. 107].
Становится очевидным, что слово балабан в тюркской речи применялся к предметам большой, или дутой головой, или клнцом. Как выше упоминалось, балабан имеет такую же форму, где верхняя часть является в более крупной и дутой форме по отношении к диаметру стеблю трубочки.
В заключении стоит обобщить главные посылы данного материала. Слово дудук имеет тюркское происхождение, чем согласны не только тюркологи, но и слависты, а также видный арменолог Грачья Ачарьян. Данное слово в тюркской лексике является общим названием многих духовых музыкальных инструментов, как свирели, свистульки, так же любой дудки. Применение этого слова к инструменту балабан является не совсем правильным, к чему прибегли армяне, разрекламировав данный инструмент как «армянский» дудук и возвели его в своих фантазиях до времен царя Тиграна. Хотя становится известным, что слово дудук в классических словарях армянского языка отсутствует. Также в словарях отсутствует слово циранапол, который якобы является настоящим армянским названием балабана и отмечается в книге Моисея Хоренского. Это слово является очередной выдумкой армянских деятелей. Кроме того нет ни одного исторического свидетельства того, что данный инструмент  в среде армян имеет популярность с исторических времен. По сведениям армянского этнографа Липарита Назарянца и русского композитора Арсения Корещенко армяне не имели оригинальные, аутентичные музыкальные традиции. Все их исполнение являлось копией азербайджано-османской музыки. В своих свадебных обрядах армяне Эриванской губернии использовали в основном азербайджанские песни и пляски. Все эти факты свидетельствуют о заимствовании армянами музыкальных традиций от тюрков Азербайджана, в том числе и заимствовании музыкальных инструментов. В таком раскладе о каком-то «армянском» дудуке и речи не может быть. Тем более, что Липарит Назарянц описывая свадьбу, отмечает только духовой инструмент зурну, а о каком-либо дудуке ни слова.
Данный инструмент больше известный под названием балабан распространен на огромной географии от Центральной Турции до Восточного Туркестана. Он также популярен в других странах и областях Кавказа и Ирана. То есть этот инструмент сегодня является достоянием многих народов. И все притязания армян на этот инструмент, которую они именуют тюркским термином дудук беспочвенны.
 __________
Аннотации:
  1. ДРЕВНЕТЮРКСКИЙ СЛОВАРЬ, АН СССР. Ленинград-1969.
  2. KIPÇAK TÜRKÇESİ SÖZLÜĞÜ. Türk Dil Kurumu Yayınları, Ankara 2007.
  3. AZƏRBAYCAN DİLİNİN İZAHL LÜĞƏTİ. I cild. Bakı 2006.
  4. AZƏRBAYCAN DİALEKTOLOJİ LÜĞƏTİ (Диалектический Словарь Азербайджанского Языка), Azərbaycan EA Nəsiimi adına DİLÇİLİK İNSTİTUTU, TÜRK DİL KURUMU yayınları 1999.
  5. DERLEME SÖZLÜĞÜ Türk Dil Kurumu Yayınları. 4-й том, 1969.
  6. Протоиерей В. Вербицский СЛОВАРЬ АЛТАЙСКОГО И АЛАДАКСКОГО НАРЕЧИЙ, ТЮРКСКОГО ЯЗЫКА. Издание Православного Миссионерского Общества — Казань 1884.
  7.  Tüncer Gülensoy TÜRKİYE TÜRKÇESİNDEKİ TÜRKÇÜ SÖZCÜKLERİN KÖKEN BİLGİSİ SÖZLÜĞÜ. Türk Dil Kurumu Yayınları. 1-й том. Ankara 2007.
  8. Сергей Старостин ПРОЕКТ ЭТИМОЛГИЧЕСКОЙ БАЗЫ ДАННЫХ ВАВИЛОНСКАЯ БАШНЯ. http://starling.rinet.ru/cgi-bin/response.cgi?root=config&morpho=0&basename=\data\alt\turcet&first=541
  9. Cem Dilçin YENİ TARAMA SÖZLÜĞÜ. TÜRK DİL KURUMU yayınları. Ankara 1983.
  10. Franz Miklosich ETYMOLOGISCHES WÖRTERBUCH DER SLAVISCHEN SPRACHEN. Вена 1886.
  11. Franz Miklosich DIE TÜRKİSCHEN ELEMENTE İN DEN SÜDOST – UND OSTEUROPÄISCHEN SPRACHEN. Вена 1884.
  12. Erich Berneker SLAVISCHES ETYMOLOGISCHES WÖRTERBUCH. Heidelberg,  1908. том 1-й.
  13. Макс Фасмер ЭТИМОЛОГИЧЕСКИЙ СЛОВАРЬ РУССКОГО ЯЗЫКА, том 1-й. Москва 1986.
  14. П. Я. Черных ИСТОРИКО-ЭТИМОЛОГИЧЕСКИЙ СЛОВАРЬ СОВРЕМЕННОГО РУССКОГО ЯЗЫКА. Том 1-й. Москва 1999.
Э. В. Севортян ЭТИМОЛОГИЧЕСКИЙ СЛОВАРЬ ТЮРКСКИХ ЯЗЫКОВ, 2-й том. Москва 1974.

   / / / /

  No Comments

Об этимологии тюркских терминов «дудук» и «балабан» (часть 1)

  January 17, 2015    Центр Истории Кавказа

Эльшад АЛИЛИ Историк, научный работник  Института по правам человека Национальной Академии Наук Азербайджана (НАНА). Сотрудник Центра истории Кавказа.
В 2006-м году ЮНЕСКО объявила «армянский» дудук шедевром всемирного нематериального культурного наследия. Если зайти на сайт ЮНЕСКО можно прочитать о том, что дудук является армянским духовым инструментом, относится к категории аэрофонов, куда входят также азербайджанский балабан и турецкий ней. Стоит отметить, что составители статьи перепутали духовой инструмент ней с другим, который сегодня в Турции называется мей. Сразу видно, что материал готовил не специалист по тематике, ибо любой музыковед без проблем различает ней от мея, так как даже по внешнему виду они уже резко отличаются.
На самом деле балабан, мей и так называемый «армянский» дудук это один и тот же инструмент. Просто  армяне используют всего две модификации балабана, а азербайджанцы сем. Видимо составитель статьи и многие армяне не в курсе того, что самый знаменитый и авторитетный армянский филолог, и знаток армяно-хайского языка Грачья Ачарьян в своей фундаментальной работе о влиянии тюркского языка на армянский язык слово «дудук» включает в список заимствованных тюркизмов в армянском языке. Речь идет о его книге, которая называется «Влияние тюркского языка на армянский язык и следы (влияния) тюркских слов в просторечии армян Константинополя. Его сравнение с Ванским, Карабахским и Нор-Нахичеванским диалектами»  [1, с. 28]. То есть по заключению авторитетного армянского лингвиста Ачарьяна слово «дудук» имеет тюркское происхождение и является заимствованным термином  в армянском языке. Ничего удивительного в этом факте не имеется, ибо любой тюрколог в курсе того, что слово дудук (düdük, tütük, tütek), этимологию и семантику происхождения которого мы ниже затронем,  является словом тюркского происхождения. Само это слово в тюркской речи является общим названием и относится не только балабану, но также свирели, свистульке и вообще дудке любого вида. Название балабан укрепилось в среде музыковедов-теоретиков Востока еще в раннем средневековье. Поэтому применение слово дудук к балабану, является искажением и уже по этой причине в природе никакого армянского дудука никогда не имелось. То, что сегодня в современном мире отмечается как дудук, или как армянский дудук имеет более четкое название балабан и распространен среди народов Кавказа, Ирана, Турции и Прикаспийского региона. Подменив его настоящее название на обобщенное тюркское дудук, армянские деятели пытаются не искушенному в тонкостях восточной музыки и лексики западному человеку  вбить представление якобы имеющемся различии меду инструментами балабан и дудук. И поэтому уже включение балабана, мея и дудука в единую категорию инструментов в статье на сайте ЮНЕСКО является искажением сути тематики. Так как балабан, мей и т.н. разрекламированный «армянский» дудук на самом деле являются названиями одного и того же духового инструмента.
Но это искажение не является единственной ошибкой в статье про дудук на сайте ЮНЕСКО, где отмечается, что сам дудук и его исполнение нисходит еще ко времени царя Тиграна (95-55 до н.э.), во дворце которого якобы исполнялись традиционные армянские песни и танцы [2]. В первых нет ни одного исторического свидетельства того, что во дворце Тиграна исполняли музыку на дудуке. Это является очередной выдумкой армянских деятелей. К сожалению, сайт ЮНЕСКО пропускает такую фальшивку. Во вторых сам Тигран, которого армяне считают своим историческим царем, на самом деле имел персидское происхождение. Известно, что род Тиграна нисходил к персидским сатрапам Эрвантидам, которые являлись потомками Гидарна – одного из семи персов подвижников ахеменидского царя Дария I [3, 11-14/15]. То есть Тигран был ахеменидом, и к армяно-хайскому этносу не имел ни какого отношения. Кроме этого у нас в руках нет ни одного достоверного факта существовании армяно-хайского этноса во время правления Тиграна. Все источники твердят о разноязычных народностях и племенах проживающих в стране, которая имела географическое название Армения. И ни один из этих народностей, или группы племен не получается назвать ранними армяно-хаями. По этой причине говорить об исполнении во дворце Тиграна традиционных армянских песен и танцев является еще одной попыткой выдавать желаемое за действительное армянских фантазеров.
Да и вообще имелись ли в природе какие-нибудь традиции исполнения армянских песен и плясок? И на этот вопрос нет положительного ответа. Армянский этнограф XIX-XX вв. Липарит Назарьянц в своей исследовательской статье о свадебных обрядах и обычаях армян Эриванской губернии четко отмечает, что в среде армян песни на свадьбах поются на татарском (азербайджанском), а иногда и на курдском языке [4, с. 121]. Как же могут представители армяно-хайского этноса имеющего древние музыкальные традиции песен и плясок исполнять на свадьбах песни на тюркском, а иногда и на курдском языке? Почему эти армяне на свадьбах не исполняли армянские песни, если конечно они имелись? Назарьянц в своей статье приводит тюркские слова одной из этих свадебных песен, которую исполняли молодые парни и девушки во время исполнения популярного азербайджанского танца под названием «яллы». А песня это приводимая Назарьянцем со слов узнаваема. Это народная азербайджанская песня «Dam üstündə damımz”, которая и сегодня популярна в среде азербайджанцев. Кроме того Назарьянц упоминает музыкантов исполнителей на свадьбах. Это зурначы и азанчы. Зурна это известный музыкальный духовой инструмент известный по всему Востоку. Зурначы с тюркского языка переводится как «исполнитель зурны». Азан является мусульманским ритуальным призывом к молитве. Азанчы – исполнитель азана. Армяне не были мусульманами и естественно не исполняли азан. Понятное дело, что слово «азанчы» они переняли у своих соседей тюрков-мусульман. Азанчы видимо называли просто исполнителей песен умеющих петь на ладах мугама. Как видно Липарит Назарьянц не упоминает об исполнении дудука, или балабана среди армян. Хотя в статье, опубликованной на сайте ЮНЕСКО, отмечается, что дудук некогда был сильно распространен в среде сельских армянских жителей и лишь последнее время потерял популярность. То есть читателю внушается мысль о том, что дудук некогда был очень популярным инструментом среди армян. Но по статье Назарьянца очевидно, что популярным среди сельских жителей был зурна, а не дудук-балабан, которую Назарьянц вообще не упоминает. А в массовом порядке к звукам балабан-дудука армянский слух приобщился совсем недавно. То есть балабан-дудук не потерял популярность в среде армян как пишется в статье на сайте ЮНЕСКО, а наоборот обрел его совсем недавно.
И так по статье Назарьянца от 1901-го года становится очевидным, что армяне Эриванской Губернии на свадьбах исполняют азербайджанские песни, пляшут под азербайджанский танец-хоровод «яллы» и музыкантов именуют тюркскими терминами зурначы и азанчы. Это свидетельствует о тотальном влиянии культуры азербайджанской-тюркской музыки на армян. И в таком раскладе дел говорить об оригинальной, аутентичной армянской музыке, или музыкальных инструментах не приходятся. Все свои мелодии, танцы и музыкальные инструменты армяне заимствовали от своих соседей тюрков и частично от курдов, чему приводятся наглядные факты в статье армянского этнографа Липарита Назарьянца.
К слову о влиянии азербайджанской музыки на армян отмечал еще российский композитор Арсений Николаевич Корещенко (1870-1921), исследовавший народную музыку Кавказа. В своей статье изданном в 1998-м году о музыке грузин, армян и азербайджанцев, которых он ошибочно именует персиянами, Корещенко так характеризует армянскую музыку:
«Трудно, конечно, предположить, чтобы у народа, некогда жившего, хотя бы кратковременной, самостоятельной исторической жизнью, не было вовсе и народного, мелодического богатства, в смысле музыки, свойственной определенной нации и свободной от примеси чуждых элементов, каковую единственно и должно считать народной; но к сожалению, у армянского народа это богатство, вероятно, раз на всегда исчезло, и от него в настоящее время ничего не осталось, а если что и сохранилось, то оно подверглось столь сильным влияниям, с одной стороны персидскому (азербайджанскому – Э.А.), с другой грузинскому и даже малороссийскому, что в наши дни видеть в армянских песнях нечто самостоятельное невозможно. Все ныне, под именем армянского слывущее, на самом деле армянам не принадлежит, но является позаимствованием от других народностей, имевших общение с ними.» [5, с. 7-8].
Как видно Корещенко, посвятивший свои длительные годы изучению Восточной и Кавказской музыки отказывает в оригинальности армянским музыкальным традициям. И вообще ставит под сомнение о его историческом существовании. Все музыкальные исполнения армян он называет заимствованием у соседних народов, имевших общение с ними. Мнение Корещенко является профессиональным заключением композитора, знающего порядок и характер восточной музыки:
«Армянская музыка носит отпечатки влияния такого рода, что армяне, живущие в пределах Персии, усвоили персидскую (азербайджанскую – Э.А.) музыку, в пределах Турции – турецкую, очень сходную с персидской (азербайджанской – Э.А.) и отличающуюся от нее более частым применением увеличенной секунды и чрезмерной кварты. Находящиеся же в пределах России армяне переняли грузинскую музыку, а также отчасти малороссийскую…
Если сказанному прибавить еще нижеприведенные факты, то не может быть сомнения, что армяне позаимствовали все вокальное достояние от тех, которым принадлежит львиная доля их страны: 1) одноголосие пение, так отличающее музыку исламитов от музыки христианских народностей, сохранилось у армян, не смотря на то, что они христиане. Армяне всегда поют или solo, или е в унисон. 2) Даже самый характер и оттенок исполнения песен у армян являются точной копией с персидско-турецкого (азербайджанско-турецкого – Э. А.)» [ibid, с. 8-9]
И так по сведениям этнографа Липарита Назарьянца и исследованиям композитора Арсения Корещенко становится ясным, что армянская музыка является точной копией азербайджанско-турецкой музыки. Естественно все музыкальные инструменты, участвовавшие в исполнении этой музыки, являются заимствованными из тюркской среды Азербайджана и Турции. В таком раскладе ситуации твердить об армянском таре, армянском сазе, армянском каманче, или армянском дудуке является полным абсурдом, к чему постоянно прибегают армяно-хайские фальсификаторы.
Кстати о подавляющем влиянии азербайджанской музыки на быт и культуру армян отмечали также такие армянские деятели XIX-XX вв. как Аветик Исаакян, Михаил Налбанднян, Ованес Туманян, Трдат Балеан, Аршавир Аршаруни и ряд других деятелей. И в отличие от современных армянских деятелей искусства, науки и литературы эти авторы не комплексовались перед доминантным азербайджанским, или османским влиянием литературы и музыки на повседневную жизнь армян. Как видно Липарит Назарянц без тени стеснения отмечает, что армяне на свадьбах исполняют татарские, то есть азербайджанские песни.
Но сегодняшние армянские деятели пичкают коллективное сознание армян такими абсурдными антиисторическими теориями на подобии отсутствия культуры у тюрков-кочевников, которые якобы музыку, искусство, кухню, культуру и т.п. заимствовали у «просветителей» армян. Все эти абсурдные и антиисторические теории  внедряются в массовое сознание армян и этим искривляют, затемняют мировосприятие армянского этноса, в котором в массовом порядке начинает доминировать просто парализующий и паразитирующий всю деятельность  армянского этноса чувство своей исключительности.
Но факты упрямы и особенно исторические факты. А фальсификация истории, на котором строятся выдуманные идеологические башни никогда не приводит добру. Каждая ложь неизбежно порождает новую ложь. Вот и выдумывают армянские деятели все новые сказки. Зная в душе, что слово дудук имеет тюркское происхождение, армянские деятели выдумали древне-армянский циранапох (ծիրանափող), который якобы проходит в книге Моисея Хоренского и который якобы является истинным армянским названием балабан-дудука. Если бы это название упоминалось у Хоренского, то чтение было бы циранопол, а не циранопох. Тем более армянские деятели нигде не указывают конкретное место из книги Хоренского, где якобы проходит это слово. Это выдуманное слово состоит из двух армянских частей,  циран (ծիրան) — абрикос и пол (փող) —  гортань, шея, горло, пасть, зев, глотка; охотничий рог, игральная труба, вальторна; кларнет, слоновый хобот, трубочка.
Конечно же, искать в тексте грабара книги Моисея Хоренского слово циранапох (ծիրանափող) я не стал. Это заняло бы много времени, тем более вероятность присутствия этого слова в его книге очень мала. Но имеются словари армянского языка, как классического грабара, так и средневекового ашхарабара, где мне было интересно было поискать слово дудук (դուդուկ), или его видоизменение тютюк (տիւտիւկ) и циранополь (ծիրանափող). Я просмотрел 17 классических словарей армянского языка и можно сказать, что слова дудук, тютюк и циранополь в этих словарях отсутствуют. Ниже привожу ссылки на эти словари:
  1. Словарь классического армянского языка грабара Матиоса Бедросяна от 1879 года. Там где гипотетически должны присутствовать слова дудук, дюдюк, тутук, тютюк, циранополь они не имеются [6, с. 145, 149, 310-311, 704, 708-709];
  2. Армяно-английский словарь Папазяна от 1905 года [7, с. 112, 114, 206, 467, 470-471];
  3. Словарь англо-армянского языка падре Паскала Аучера от 1868 года [8, с. 298, 337];
  4. Словарь английского, армянского и турецкого языков Малхазянца от 1908 года [8, с. 391, 674];
  5. Словарь англо-армянского языка от 1892-го года [9, с. 240, 244, 484]. Из рассматриваемых всех словарей единственно в этом издании в 240-й странице проходит словосочетание для свирели սրասրինգ տիւտիւկ (srasring tutuk);
  6. Армяно-русский словарь классического армянского языка Худобашева от 1838-го года [10, с. 327-328, 334, 541, 2448, 2453];
  7. Русско-армянский словарь Гавриила Ирицпухова от 1876 года [11, с. 155, 712];
  8. Полный русско-армянский словарь Дагбашяна от 1906-го года [12, с. 303, 1001];
  9. Армяно-итальянский словарь грабара от 1837-го года [13, с. 421, 429, 726, 1385, 1396];
  10. Армяно-латинский словарь классического армянского языка Мискичияна от 1868-го года [14, с. 72, 141];
  11. Армяно-французский словарь Денарбея от 1872-го года [15, с. 225, 230, 422, 950, 957];
  12. Армяно-французский словарь Джаника Арамяна от 1860 года [16, с. 12, 22, 105];
  13. Армяно-французский словарь Люсиняна от 1881 года [17, с. 225, 230, 422, 950, 957];
  14. Краткий армяно-французский словарь от 1893 года [18, с. 186, 188, 321, 812, 820];
  15. Словарь классического армянского языка Аветикяна, Сюрмелиана, Авгериана на армянском языке от 1836 года [19, с. 629, 639, 1017, 2879, 2892];
  16. Толковый словарь армянского языка от 1865 года [20, с. 253, 408];
  17. Словарь классического армянского языка Мхитара Себастаци от 1749 года [21, с. 225, 229, 413].
Итого отмечаем, что из 17 просмотренных классических словарей изданных между 1749 и 1908 годами только в одном словаре от 1892-го года проходит слово тютюк (տիւտիւկ) по отношению к свирели. Это еще одно доказательство того, что дудук-тютюк не является конкретным названием балабана, которую армяне ошибочно разрекламировали под названием дудук,  а является общим названием части духовых инструментов. Это же слово в такой транскрипции Грачья Ачарьян отмечает заимствованным тюркизмом в армянском языке, о чем отмечалось выше. В остальных 16-ти словарях слово дудук в транскрипциях дудук, дюдюк, тутук, тютюк не фиксируется, что очередной раз свидетельствует о том, что слово дудук (դուդուկ) изначально является чуждым для армянского языка.
Также в этих словарях отсутствует слово циранапол (ծիրանափող), который якобы отмечается в книге Моисея Хоренского. Если это слово не включено в несколько словарей классического армянского языка то стоит заключить, что никакой армянский дудук-циранополь, или армянский кларнет, армянский саксафон, армянский трамбон в книге Моисея Хоренского не упоминается.
Продолжение следует
Аннотации:
  1. Hrač‘eay Ačaṙean T(h)URKERENİ AZDEÇUThIWNƏ HAYERENI VRAY EV T(h)URKERENE FOXAREAL BARERƏ ROLUW. 1902.
  2.  http://www.unesco.org/culture/intangible-heritage/03eur_uk.htm
  3. Страбон ГЕОГРАФИЯ.
  4. Липарит Назарьянц СВАДЕБНЫЕ ОБЫЧАИ И ОБРЯДЫ И БРАЧНОЕ ПРАВО У НОВЫХ АРМЯН ШАРУРО-ДАРАЛАГЕЗСКОГО УЕЗДА, ЭРИВАНСКОЙ ГУБЕРНИИ. Периодическое издание ЭТНОГРАФИЧЕСКОЕ ОБОЗРЕНИЕ Императорского Общества Любителей Естествознания, Антропологии и Этнографии. Под редакцией В. Ф. Миллера. Москва, 1901 N3.
  5. А. Н. Корещенко НАБЛЮДЕНИЯ НАД ВОСТОЧНОЙ МУЗЫКОЙ, ПРЕИМУЩЕСТВЕННО КАВКАЗСКОЙ. Периодическое издание ЭТНОГРАФИЧЕСКОЕ ОБОЗРЕНИЕ. Издание Этнографического Общества Любителей Естествознания. Антропологии и Этнографии. Под редакцией Н. А. Янчука. 1898 N1. Москва.
  6. Matthias Bedrossian NEW DICTIONARY ARMENIAN ENGLISH. Венеция, Армянская Академия Св. Лазаря – 1875-1879.
  7. Z. D. S. Papazian A PRACTICAL DICTIONARY ARMENIAN-ENGLISH. Istanbul  1905.
  8. E. Malkhassian  DICTIONARY ENGLISH, ARMENIAN AND ARMENO-TURKISH. Stamboul 1908.
  9.  NOR BARARAN ANGLIERENE HAYEREN. 1892.
  10. А. М. Худобашев АРМЯНО-РУССКИЙ СЛОВАРЬ (Составленный по лексикону изданному в Венеции), том 1-й. Москва 1838.
  11. Гавриил Ирицпухов РУССКО-АРМЯНСКИЙ СЛОВАРЬ. Тифлис 1876.
  12. А. С. Дагбашян ПОЛНЫЙ РУССКО-АРМЯНСКИЙ СЛОВАРЬ. Тифлис 1906.
  13. DIZIONARIO ARMENO-ITALIANO том 1-й.  Venezia 1837.
  14. Ioannes (Hovhannes) Miskjian MANUALE LEXICON ­ARMENO-LATINUM. Romae 1887.
  15. A. Denarbey DICTIONNAIRE ARMINIEN-FBANCAIS FBANCAIS ET FRANÇAIS-ARMÉNIEN. Paris 1872.
  16. Chanik Aramyan Hamaṛōtagoyn baṛaran ardean lezui, hayerēn i tach. i fṛans. (Paris 1860)
  17. G. A. Nar Bey de Lusiginan ARM-FRAN Baṛgirkʻ hay-gaghghiarēn ew gaghghiarēn-hayerēn. Paris 1881.
  18. AN ARMENIAN-FRENCH POCKET DICTIONARY 1893.
  19. Г. Аветикян, Х Сиврмелеан, М. Авгереан ՆՈՐ ԲԱՌԳԻՔ ՀԱՅԿԱԶԵԱՆ ԼԵԶՈԻԻ   (NOR BAGİRK HAYKAZEAN LEZUII) Венеция 1836.
  20.  Mkrtich Awgerean  Aṛdzeṛn baṛaran Haykaznean lezui 1865.
Mkhitar Sebastasi ԲԱՌԳԻՐՔ ՀԱՅԿԱԶԵԱՆ ԼԵԶՈԻԻ (BAŔGİRK‘ HAYKAZEAN LEZUI (HIN HAYKAZEAN BAŔARAN)). Vol. I, Venetik1749.

   / / / / / / /

  No Comments

Древнее тюркское наследие: Саки Сисакана и Арана

  January 16, 2015    Центр Истории Кавказа

Центр истории Кавказа при Институте общественно-политических исследований «AZER-GLOBE» продолжает проект «Тюркский след в Древнем Мире: Разрушение ложной исторической матрицы».

Эльшад Алили

Упоминание в текстах грабара имен Ашкеназа, Торкома, Гамира (саки-киммерийцы Каппадокии) и скифской линии в целом достаточно не изученный вопрос в первую очередь в силу не, угодности сложившейся исторической и политической конъюктуре. Хотя анализ текстов показывает, что как бы они не были откорректированы и скомбинированы, в них остаются моменты, где высвечивается именно скифский период истории и географии области под названием Армения. 
Насколько Моисей Хоренский  был знаком с историей сако-скифских племен Верхнего Тигра и Ефрата, Кавказа и Анатолии судить сложно. Но в своем списке царей, которую он представляет как хайкидскую линию, он  приводит имена скифских вождей, где первым проходит имя   Паруйра сына Скайорди (в переводе «сын сака»), который в его списке упоминается как первый законный царь Армении, территория которой тогда находилась на юге-западе от озера Ван. Имя этого персонажа корреспондирует с именем скифского вождя Бартатуа, который упомянут в омниях Эссархаддона (время правл. 681—668 гг. до н. э.), и которого привычно идентифицировать с Прототием сыном Мадия, упоминаемым у Геродота. При этом Хоренаци не имея в руках точных родословных данных всех царей линии Паруйра автоматически возводит их к мифическому Хайку. Кроме Паруйра род и племя Сисаково, владевшее Сисакан-Сюником тоже являются частью некогда могучих саков оставшихся раздробленными островками по всему Кавказу и Малой Азии после войн с Ахеменидами и македонцами. Даже Хоренский называет их некогда "великими и многочисленными", что дает повод думать о ныне утерянной богатой исторической летописной литературе некогда существовавшей о саках. К этому моменту мы вернемся, но в, начале хочется представить один абзац, где приводится важные сведения о сисаках в его книге:
«По прошествии лет Гелам родил в Армавире Харма и, оста­вив его жить в Армавире вместе с его сыновьями, сам ушел на северо-восток к другой горе, на берег одного озерца. Он обстраи­вает и заселяет берег озерца и дает, также и он, названия по своему имени и этой горе — Гел, и селениям — Геларкуни; так же называется и озеро. Здесь он родил своего сына Сисака, мужа возвышенного, статного, благообразного, красноречивого и отлич­ного лучника. Он передает ему большую часть своего имущест­ва и множество рабов и устанавливает пределы его наследственно­го владения от озера на восток, до той (части) равнины, где река Ерасх, пробив годные скалы, протекает через длинные и узкие теснины и со страшным грохотом низвергается в долину. Сисак, поселившись здесь, плотно обстраивает пределы своего обитали­ща и называет страну по своему имени Сюником; персы с боль­шей точностью называют ее Сисаканом. Впоследствии Валаршак, первый царь Армении парфянского происхождения, найдя достой­ных мужей из числа потомков Сисака, поставил их владетелями страны; это и есть род Сисакан. Валаршак же совершил это по наведении исторических справок. Как именно это произошло — расскажем в своем месте.» (12)

Гелам у Хоренсаци является одним из потомков гипотетического Хайка. Трудно судить об этом антропониме, но по всей вероятности он мог быть именем одного из сакских вождей, или даже названием какого-либо сакского племени. Во всяком случае античные авторы не раз упоминают о скифских племенах гелов и гелонов. Про Сисак и Сисакан у нас имеются косвенные параллели. Во первых нужно отметить, что  почему-то именно персы более точно отмечают название страны Сисакан, чем сами армяне. Парадоксальный вроде факт. Однозначно, что если бы Сисакан-Сюник была армянской землей такого не произошло бы. Хотя не стоит удивляться. Другой армянский автор Корюн (Vв.) отмечает, что на территории Голтн (примерно Ордубад-Мегри) и Сюника говорили на ином языке:

«Вскоре (Маштоц) получил повеление царя начать (обучение) с диких (жителей) краев маров[1], которые были труднодоступны не только из-за дьявольско-сатанинских чудовищных нравов, но также из-за весьма ломанного и грубого языка., которые были труднодоступны не только из-за дьявольско-сатанинских чудовищных нравов, но также из-за весьма ломанного и грубого языка». (13)

Подобные сведения подтверждаются другими авторами, где отмечается, что Маштоц пользовался услугами переводчиков принявших христианство и обученных грамоте. Чаше всего фигурирует имя Вениамина и Анании, которые были переводчиками Маштоца в Голтне, Сюнике и Албании:
После этого благословенный Богом человек (Месроп Маштоц – Э.А.) оставил в Сиунике Вениамина и Ананию в качестве переводчиков и учителей, которые в последствии были рукоположены в епископы, дабы эти земли вновь не впали в заблуждения. (After this the blessed man of God left there in Siwnik' to serve as translators and teachers, his students Beniamin and Anania, who subsequently was ordained into the episcopate, so that the land would not again slide into error.) (14)
Степанос Орбелиани еще отмечает, что князья Голтна также были из рода Сисакан (15).  Имя Вениамина и Анании проходят и у Хоренаци где они помогают Маштоцу создать алфавит для языка гаргарцев (16). В таком случае напрашивается вывод. Если области населеные марами (Нахчыван, Шарур, Ведибасар вплоть до истоков реки Ахуриан, а также население Голтна, Сюника и Албании) не понимали армянской речи, для чего в общении и в проповеди с ними Маштоц прибегал к помощи переводчиков, и если во всех этих краях ему в качестве переводчиков помогают одни и те же личности, то следует заключить что основная масса населения этих стран и областей говорила на едином, но на другом нежели армяно-хайский язык. Иначе почему в этих не армяноязычных краях переводчиками всегда являлются Вениамин и Анания?
Стоит также отметить, что примерные границы Сисакана у Хоренаци совпадают пределами  Сакасены Страбона:

«В самой Армении много гор и плоскогорий, где с трудом растет даже виноградная лоза; много там и долин, причем одни из них не отличаются особенным плодородием, другие же, напротив, чрезвычайно плодородны, например равнина Аракса, по которой река Аракс течет до границ Албании, впадая в Каспийское море. За этой равниной идет Сакасена, тоже граничащая с Албанией и с рекой Киром; еще далее идет Гогарена…» (17)

Страбон ставит Сакасену между равниной Аракса (Араксена) и Гогареной. Гогарена находилась на стыке границ сегодняшней Турции, Грузии и Армении. Некоторые армянские исследователи намеренно пытаются Араксену видеть в мильской долине современного Азербайджана, а Сакасену Страбона пытаются связать с поздним Шакашеном провинции Ути Албании. То есть этим они пытаются притянуть границы Армении к Мильской степи. Надо напомнить этим деятелям, что историческая страна под географическим названием Армения к сегодняшним армяно-хаям имеет даже меньше отношение чем Египет эпохи Тутанхамона к сегодняшним египтянам арабам. Это так к слову. А вообще-то Страбон четко определяет Араксену на месте сегодняшней Араратской долины:

«Города Армении следующие: Артаксата (которую называют также Артаксиасатой), основанная Ганнибалом для царя Артаксия, и Арксата; оба города лежат на реке Араксе: Арксата — поблизости от границы Атропатии, Артаксата — недалеко от равнины Араксены; это благоустроенный город и столица страны.» (18)

Артаксата это примерно современный Арташат, находящийся на берегу Аракса северо-западнее Нахчывана, на месте исторической области Шарур, которая по Хоренаци является землей маров, то есть мидийцев-атропатиев. Сисакан (Սիսական) у Хоренаци, по вышеприведенным примерам частично, совпадает Страбоновской Сакасеной, то есть «Страной Саков». Хотя Страбоновская Сакасена занимала более обширную территорию, нежели Сюник-Сисакан М.Хоренского.  Данная территория в Урартских клинообразных надписях именуется землей Ишкугулу, что является транскрипцией ассирийского Ишкуза. В надписи Урартского царя Аргишти I (время правления 786—764 до н. э.) высеченной на скале близ селения Ганлыджа, на левом берегу реки Ахуриан (Карский Арпачай), не далеко от Гумри зафиксировано нижеследующее предложение:

«Величием бога Халди Аргишти говорит: завоевал я страну Эриахи, завоевал город Ирданиуни до страны Ишкигулу» (19)

Город Ирданиуни можно идентифицировать сегодняшними Ардануч или с Ардаhан (Ардаган), находящихся в северо-восточных провинциях Турции, около границы с Грузией. Эта область позже называлась Гогареной. Более ближе к истокам Арпачай-Ахуриана находится  Ардаhан. Исторически это были горными крепостями. Судья по надписи Ирданиуни и река Ахуриан на тот момент находились на рубежной территории державы саков с Ванским царством. Имеются также сведения о некоторой ономастике царей Ишкугулу, где проходит термин САК. Ниже привожу, примеры из некоторых надписей Урартского царя Русы II сына Аргишти (время правления 685—639 гг. до н. э.):

Год, в который из города (царя) Руса, (сына) Аргишти, Шага, сын старший ишкугульского, пришел в страну Мана на место Ака, когда царя Халдия оставил (поселил) в Русахинили из (находящегося) около (букв. перед) (страны) Кильба(ни) святилища: 104 (человека) tardašḫe, 1109 (людей) kirini, всего 1113 (людей) mari (знатных?), 3784 евнуха, 2409 юношей, 119 (людей, находящихся) у «человека счета», 68 ткачих (?), 1188 псарей, 300 вооруженных свободных людей, 90 человек населения
«Сагаштара (по другим чтениям Сагатуртар), царь Ишкугулхи, пошел в (на) страну Мана. Ата...» (20)


Прослеживается, что держава южно-кавказских саков, территория которых охватывала также часть Приурмийского бассейна, в Урартских надписях фиксируются как минимум  с конца VIII в. до н.э. Почему-то некоторые современные авторы пытаются продвинуть северные пределы Урарту до Куры, что кажется очень даже маловероятным. Ведь по ассирийским источникам саки, которые у них проходят как гимирраи (сильные, мощные) постоянно терзали территорию Ванского царства, при том настолько, что царь Урарту  Руса I (время правления 735 – 714 г. до н.э.) сын Сардури вынужден был покончить жизнь самоубийством. И в этом свете совсем не вызывает доверия сведения Урартских царей об их северных завоевательных походах, которые чаше всего просто сводились восстановлению укреплений на рубежах около рек Аракс и Ахуриан и дальше на северо-восток. Кстати название города по имени Ахуриани проходит в надписях царей Урарту, и к топонимике армянского языка оно не имеет никакого отношения. (21) Сегодняшнее тюркское название р. Ахуриан звучит как Арпа-чай (arpa-ячмень, çay-река; не путать с Нахчыванским Арпа-чаем). Греческий автор Ксенофонт (V-IV вв. до н.э.) приводит именно тюркское название этой реки в виде Arpa-su (Αρπασον), котороя находится в стране скифов (Σκυθινων).(22) Тюркский топоформант -su (вода; водоем) в древности часто выступала в конце названий рек (Ак-су, Кара-су, Йинджу-су и т.д.). То есть со времен Ксенофонта в конце названии реки один тюркский топоформант su (вода) был заменена на другой тюркский топоформант çay (река). В итоге Arpa-su слегка видоизменивший трансформировался в Arpa-çay, что по сути принципиально ничего не меняет.


Тюркское название р. Ахуриана, находящееся в стране скифов в древнегреческом тексте IV в. до н.э. является очень важным историческим свидетельством. Данный исторический факт резко контрастирует с той фальшивой исторической парадигмой, которая считаяет тюрков пришлыми в регионе, а также является еще одним доказательством того, что сегодняшняя Армения образовано на древнетюркских землях.
Продолжение следует…

Литература:
1.  Моисей Хоренский (перевод с древнеармянского языка, Гагика Саркисяна): «ИСТОРИЯ АРМЯН», книга I, гл. 12
  1. Корюн: «ЖИТИЕ МАШТОЦА», гл. 10
3. Step’annos Orbelan’s: “HISTORY OF THE STATE OF SISAKAN” (перевод на английский Роберта Бедросяна), гл. 15
4.  там же, гл. 6
5.  Моисей Хоренский, там же книга III, гл. 54
  1. Страбон «ГЕОГРАФИЯ» Перевод, статья и комментарии Г. А. Стратановского книга XI, 14.4
  2. Там же XI, 14.6
  3. Вестник Древней Истории, 3, 1953: «НАДПИСИ АРГИШТИ I, СЫНА МЕНУА»
  4. там же: Надписи Руса II, сына Аргишти
  5. там же: «НАДПИСИ АРГИШТИ I, СЫНА МЕНУА»
  6. Ксенофонт: «АНАБАСИС», книга IV, гл.7.18 

   / / / / / /

  No Comments

Об этимологии слова «лаваш» (часть 3)

  January 16, 2015    Центр Истории Кавказа


Эльшад АЛИЛИ Историк, научный работник  Института по правам человека Национальной Академии Наук Азербайджана (НАНА). Сотрудник Центра истории Кавказа.
Пока готовились к публикации I и II части материала по этимологии термина лаваш, армянская сторона в Википедии полностью изменила так называемую версию армянского происхождения данного слова. Отмечу, что никогда серьезно не рассматривал википедийные статьи и версии по историческим, этнографическим, или лингвистическим аспектам, относящейся той, или иной тематике, как что-то сугубо научное. Нередко статьи в Вики являются просто пропагандистскими по сути, тем более, что в русскоязычной версии Википедии имеются явные искажения по истории и языка тюркских народов. При этом редакторы русскоязычной Вики очень легкостью пропускают разные армянские дезинформации и версии событий, на которых специалисту особо не стоит заострять внимание.
Но учитывая, что многие среднестатистические граждане в интернете не редко в первую очередь черпают информацию из Вики статей, приходится констатировать, что пропагандистские возможности этого ресурса немалы. К сожалению, при этом эта виртуальная энциклопедия очень много допускает на свои страницы лживой информации. В частности так оказалось и с википедийной статьей об армянской этимологии термина лаваш, где были ссылки на средневековые армянские словари и тексты, которые якобы должны добавить вес т.н. армянской версии происхождения слова лаваш. Конечно же, как исследователь я не мог пройти мимо этих ссылок и не рассказать о них.
Напомню, что в начальной армянской версии, так называемой армянской этимологии термина лаваш, в Википедии проходило нижеследующее и очень смешное предложение:
«Согласно Армянской советской энциклопедии, слово «лаваш» состоит из древнеармянских корней лав (хороший) и (х)аш (еда)».
Видимо действительно в Армянской советской энциклопедии имеются такие смехотворные сведения. Но, после презентации нашего проекта «детектор лжи», разоблачившего миф об армянской происхождении лаваша, это предложение с Вики было убрано, и взамен появились уже другие армянские версии этимологии слова лаваш, где опять вводят в заблуждение читателя. Например, говориться, что «в средневековой армянской литературе лаваш чаще упоминается в вариантах լաւշ (lawš) или производное от него լօշ (loš), хотя первоначальной формой, несомненно, должен был быть lawaš.»  Несомненно, lawaš вроде бы должен быть первоначальным, но его нет ни в текстах, ни словарях армянского языка с 1698 по 1908-й год. Об этом мы приводили факты в первой части этого исследования. Хотя этот lawaš фигурирует в тюркских текстах как минимум с XIII века, не говоря о том, что само слово распространено на тюркских языках и наречиях от Туркестана, Поволжья до Балкан с древности.
А в армянских словарях, изданных с 1698 по 1908-й годы, а значит также и в армянской лексике отсутствует какое-нибудь слово լաւշ (lawš). Армянская сторона по этому поводу дает ссылку на словарную статью из этимологического словаря армянского языка Грачья Мартиросяна изданного в 2008-м году. То есть опять же на недавно изданный словарь. А тот в свою очередь в словарной статье про этимологию слова лаваш отмечает, что якобы в среднеармянском языке фигурировало слово լաւշ (lawš) и при этом ссылается опять же не на старые, а на новые армяноязычные словари, изданные в 1975-м и 1987-м годах [1, с. 304-305]. Но в отличие от них мы ссылаемся на армянские словари, изданные с 1698 по 1908-й годы, которые готовились филологами и  классическими знатоками армянского языка старой школы.
Любопытно, что в среднеармянском языке имеются тысячи лексических заимствований с тюркского, персидского, арабского, греческого и др. языков, что сегодняшние армянские лингвисты почему-то забывают. И совсем даже не хотят допустить в своей лексике слово лаваш заимствованием из другого языка. И опять же повторяюсь из восемнадцати словарей армянского языка изданных с 1698 по 1908-й годы, ссылки на которых мы привели в первой части ни в одном месте нет упоминания слово լաւշ (lawš). Нет вообще словарных статей для слов lawaš или lawš. Правда в некоторых словарях имеется статья на слово լօշ (loš). Это слово проходит в словаре Матиаса Бедросяна  (1875-79 г.) как пресная лепешка и как название растения цикламен-дряква [2, с. 268]. В словарях Лусиняна от 1872-го и 1881-го годов дается перевод как хлеб и цикламен [3, с. 365]. А в армяно-итальянском словаре от 1837 года слово лош имеет уже три значение – хлеб, цикламен и разорение [4, с. 647].
Естественно слово лош отмечается и в  классических армяноязычных толковых словарях армянского языка. В словаре от 1836 года, который был составлен группой армянских филологов, он также имеет значение цикламен и лепешка [5, с. 1053]. В толковом словаре Мхитара Себастаци слову лош дается объяснение как тонкий, мягкий хлеб [6, с. 362].
Так, или иначе, в средневековой армянской литературе слово лош применялся не только к тонко раскатанному хлебу, но оно являлось также названием растения цикламен-дряквы. А в одном словаре даже этому слову приводится такой перевод как разорение, банкротство, на, что не обращают внимание армянские лингвисты пытающиеся доказать армянскую этимологию слова. Уже эти три разных значения слова лош как факт свидетельствует о том, что слово loš — тонкий хлеб является заимствованием в армянской лексике.
Здесь также нужно остановиться на ложных ссылках на первоисточники, которые приводятся армянской стороной. В Википедии приводится ссылка на словарь Еремия Мегреци от 1698-го года, где якобы  слову lawaš,  lawš, или loš дается определение тонкий хлеб. Но дело в том, что в этом словаре, изданном в 1698 г. ни одно из этих слов не фигурирует [7, с. 132-134]. В этом словаре нет словарных статей на слова lawaš,  lawš, или loš. И поэтому  Еремия Мегреци в своем словаре не мог давать какие-нибудь определения и толкования этим словам. То есть ссылка на словарь на самом деле является дезинформацией. Армяне, уверенные в том, что основная масса читателей не в состоянии прочитать и понять на их языке ссылки очередной раз методически прибегают к дезинформациям, подделкам и подтасовкам фактов, которые вводят в заблуждение читателя и исследователей.
Страницы из толкового словаря армянского языка
Еремия Мегреци от 1698-го года на букву L (нажмите для увеличения)

Также вводят в заблуждение читателя в связи с этимологическим словарем армянского языка Грачья Ачаряна изданного в 1926-м году. Вопреки утверждению в этом словаре  отсутствуют словарные статьи lawaš,  lawš, lavaš,  lavš [8, с. 285]. Но у него проходит словарная статья про loš где дается объяснения этому слову лаваш и цикламен [ıbıd, с. 297].
Теперь стоит обратить внимание на очень важный момент. Дело в том, что в армянском алфавите имеется две буквы, определяющие гласную -о. Один классический  -Ոո, другой добавленный позже -Оо.
В слове лош—լօշ в армянском правописании употребляется второй -о, добавленный позднее. По словам армянского языковеда Туманяна это буква, а также буква Ֆֆ-f была добавлена в армянский алфавит после XII века [9, с. 17]. А, по словам лингвиста, кавказоведа, арменолога академика Николая Марра «Буква о въ армянский алфавитъ внесена собственно давно, думают съ XII-XIII вековъ, но указанное ея значение окончательно установилось недавно. Въ рукописяхъ  XVI – XVII вековъ о употребляется часто взамен աւ, когда это աւ произносится как aw.» [10, с. 10]. То есть как гласное -о эта буква полностью утвердилась после XVI-XVII столетий.
Со слов Туманяна и Марра выясняется, что все слова с буквой -о в армянской лексике появились как минимум после XII-XIII веков. По всей вероятности эти буквы были внесены для новых заимствованных слов в лексике армянского языка. Нужно отметить, что слово лош—լօշ упоминается всего в нескольких средневековых армянских текстах. Одна из них является анонимная книга пособие по земледелию с названием «Гирк вастакоц» (книга работ). Точная датировка этой книги не установлена. Армянской стороной приводятся датировка между X-XIII вв., хотя обилие слов с нововведенными буквами -о и -ֆ свидетельствует о позднем происхождении книги.
Как выше отмечалось, эти буквы в армянский алфавит были внесены после XII-XIII веков. Этот факт уже исключает происхождение книги в X-XII веках. В представленной современной версии текста книги в э/формате один раз в 305-й главе упоминается слово лош—լօշ [11]. Но в самом тексте я насчитал 98 слов, где фигурирует нововведенная буква -ֆ. И около тысячи раз в словах фигурирует буква -о. Эти факты уже говорят о позднем происхождении книги. Потому, что для такого обилия в текстах слов с новыми буквами и вообще любых литературных нововведений, литературный язык должен пройти определенный отрезок времени развития. И особенно в средние века, когда грамотой владела очень узкая часть населения, этот отрезок равен нескольким столетиям. Не может быть так, что в XII-XIII вв. ввели новые буквы в алфавит и сразу в текстах появились обильные слова с этими буквами.
Кроме того в тексте «Гирк вастакоц» буква -о больше ста раз отмечается в начале слова. А в такой позиции как отмечал Николай Марр, эта буква утвердилась после XVI-XVII столетий. То есть книга «Гирк вастакоц» на самом деле является продуктом позднего средневековья, которую армянская сторона просто пытается выставить как произведение  X-XII веков. И таких примеров подтасовок фактов и искусственного удревнения армянских произведений  имеется много. Вообще присутствие нововведенных букв -о и —ֆ в исторических армянских текстах, и тем более их обилие в каком-то определенном произведении является лакмусовой бумажкой армянской хронографии, то есть неким определяющим детектором лжи. Вы не можете отнести какой-либо армянский текст, где изобилуют эти буквы какому-либо периоду ранее XIII века. Если в тексте «Гирк вастакоц» буква -о больше ста раз отмечается в начале слова, то это произведение датируется в лучшем случае XVII веком. Потому, что до XVI-XVII вв. в начале слова для гласного звука -о употреблялась буква —ո, которая уже после XVII в. и сегодня в начале слова читается как -vo.
Отмечается, что слово лош—լօշ проходит также в текстах Григория Татевского (XIV-XV вв.) и Минаса Токатского (XVI-XVII вв.). Во-первых, нужно отметить, что Григорий Татевский имел мирское тюркское имя Хутлушах (благословенный царь) и судя по повествовании о его жизни имел тюркское происхождение. Ничего удивительного в том, что тюрки могли быть, прихожанами армяно-григорианской церкви нет. Собственно сегодняшние армяне и есть потомки прозелитов, имеющих разные этнические корни. И ничего удивительного, что в произведениях Григория Татевского, или Мхитара Айриванского будут иметься тюркизмы. Минас Токатский родился в Токате, также, где большинство население было тюркским. И после он переселился в украинский Каменецк, где проживала колония тюрков-эрмени, которых еще называют армяно-кыпчагами.  Опять же и в его произведениях не стоит удивляться тюркским заимствованиям.
Также отмечается, что в армянском средневековом пояснительном словаре «Вартановой книги», где примерно приводится объяснение, сорока пехлевийским словам проходит слово лош. Действительно в этом словнике пехлевийскому слову kašken приводится перевод loš [12, с. 273].  И опять же эта книга армянской стороной датируется XI-XII веками.
Хоть и этот словарь «Вартановой книги» не так объемен как «Гирк вастакоц» но в нем тоже замечается обилие слов с нововведенными буквами -о и -ֆ. И примерно тридцать слов в этой малообъемной книге начинается на букву -о, что свидетельствует опять же о позднем средневековом происхождении книги.
Как видим те некоторые армянские произведения, где фигурирует слово loš, являющимся фонетическим искажением тюркского слова lawaš на самом деле датируются поздним средневековьем, где уже в армянских текстах имелись много тюркизмов.  В итоге повторимся, что слова lawš и lawaš в средневековых армяноязычных текстах отсутствует. Но имеется его фонетически искаженная форма loš, которая фиксируется именно в поздних средневековых текстах, которые армяне пытаются представить как более ранние произведения. Присутствие в слове loš позже внедренной буквы -о свидетельствует также о позднем появлении данного слова в армянской лексике.
Кроме этого современные армянские языковеды почему-то забывают о том, что в армянском языке имеются масса заимствованных слов из других языков, в том числе имеются также немало тюркизмов. В том же «Вартановом словаре» имеются такие тюркские слова как salar, или aparasan. Это уже говорит о том, что происхождение не всех слов встречающихся в армянских текстах можно рассматривать через призму армяно-хайского языка. И прежде чем пытаться давать армянскую этимологию слова нужно уяснить источник происхождения слова. В средневековье армяно-хайский язык не был так популярен даже в среде самих армян прихожан григорианской церкви.
Для многих армян-эрмени этот язык являлся церковно-литургическим языком, каким например, являлся  арабский для мусульман тюрков, курдов, татов. То есть ареал влияния армяно-хайского языка был даже ограничен среди прихожан Григорианской церкви. И поэтому армяно-хайский язык практически не оставил следа в тюркском языке. В азербайджанском литературном тюркче нет ни одного армянского заимствования. И тем более, если слово лаваш распространен по всей периферии распространения тюркского языка смешно предполагать, что данное слово тюрки Кавказа, Малой Азии, Туркестана, Поволжья, Балкан в свою лексику заимствовали с армянского языка.
Как мы показали в первой части этой работы в армянских словарях XVII-XIX и начала XX веков отсутствуют словарные статьи про лаваш, или лавш. Потому, что армянские лингвисты и филологи того времени в отличие от современных армянских лингвистов четко знали об инородном происхождении слова лаваш в армянской лексике.
Во второй части этой работы мы привели тюркскую этимологию термина лаваш, которая толкуется как слоеная пища, или слоеная, складчатая еда, или как плоская прослоенная еда. То есть слово лаваш не всегда применялся к тонкой хлебной лепешке и относился ко многим тонко раскатанным, слоеным видам пищи, а иногда даже предметам. Мы также отметили наличие более аутентичного тюркскому названию хлеба лаваш, которое еще в ранне-тюркских  текстах зафиксированы как yuyğa, yuvğa, yuqa [13, с. 281-283].
Среди Орхонских рунических тюркских текстов в эпитафии в честь мудрого Тонукука (ум. в 724-м г.) проходит образно аллегорическое предложение, на подобии пословицы где фигурирует слово йуйга:
Yuyqa əriklig toplağaly uçuz ərmiş, yinega əriklig üzgəli ucuz; yuyqa qalyn bolsar, toplağaluq alp ərmiş yincge.
То есть:
Йуйга сворачивать (складывать) в кучу – легкое дело; пока она тонкая разорвать – легкое дело, но если йуйга сделается толстым, собрать его будет героизмом. [14, с. 104].
Чтобы какое-либо слово употреблялось в пословице, или крылатом предложении народного устного фольклора условием является не просто аутентичное происхождение данного слова. Но также нужно, чтобы данное слово участвовало в лексике языка очень длительное время. Этот пример с древнетюркского рунического текста наглядно свидетельствует о том, что и тюрки Алтая в начале VIII в. знали, что такое хлеб-лаваш. Но сама крылатка, где несколько раз фигурирует слово йуйга (тонкий хлеб) свидетельствует о древнем происхождении данного слова, потому, что тюркские образные выражения создавались и не менялись столетиями, если не больше. И смешно было бы думать, что тюрки технику приготовления тонко раскатанного хлеба заимствовали у армян. Тем более, что в самих армянских текстах тюркское слово лош (лаваш) применяющийся к тонко раскатанному хлебу появляется после XIV-XV веков в произведениях Григория Татевского и Минаса Токатского, которые судя по всему как минимум хорошо владели тюркской разговорной речью.
_______________
Аннотации:
  1. Hrach K. Martirosyan ETYMOLOGICAL DICTIONARY OF THE ARMENIAN INHERTED LEXICON. Brill Academic Publishers, 2008.
  2. Matthias Bedrossian NEW DICTIONARY ARMENIAN ENGLISH . Венеция, Армянская Академия Св. Лазаря – 1875-1879.
  3. G. A. Nar Bey de Lusiginan ԲԱՌԳԻՐՔ  ՀԱՑ-ԳԱ՚ՂՂԻԱՐԷՆ  ­ ԵՒ  ԳԱ՚ՂՂԻԱՐԷՆ- ՀԱՅԵՐԷՆ (Baṛgirk hay-gaghghiarēn ew gaghghiarēn-hayerēn – Армяно-Французский, Франко-Армянский Словарь). Paris 1881.
  4. DIZIONARIO ARMENO-ITALIANO том 1-й.  Venezia 1837.
  5. Г. Аветикян, Х Сиврмелеан, М. Авгереан ՆՈՐ ԲԱՌԳԻՔ ՀԱՅԿԱԶԵԱՆ ԼԵԶՈԻԻ   (NOR BAGİRK HAYKAZEAN LEZUII – Новый Словарь Армянского Языка). Венеция 1836.
  6. Mkhitar Sebastasi ԲԱՌԳԻՐՔ ՀԱՅԿԱԶԵԱՆ ԼԵԶՈԻԻ (BAŔGİRK‘ HAYKAZEAN LEZUI (HIN HAYKAZEAN BAŔARAN) – Словарь Армянского Языка). Vol. I, Venetik1749.
  7. Еремия Мегреци ԲԱՌ ԳԻՐՔ ՀԱՅՈՑ (Bar Girk Hayots-Словарь Армнского Языка). 1698.
  8. Рачья Ачарьян ЭТИМОЛОГИЧЕСКИЙ КОРНЕВОЙ СЛОВАРЬ АРМЯНСКОГО ЯЗЫКА (Հայերէն Արմատական Բառարան). Ереван 1926.
  9. Э. Г. Туманян ДРЕВНЕАРМЯНСКИЙ ЯЗЫК. Москва 1971.
  10.  Николай Марр ГРАММАТИКА ДРЕВНЕАРМЯНСКОГО ЯЗЫКА. Издание Факультета Восточных Языков Санкт-Петербурского Университета, 1903.
  11. Գիրք վաստակոց (Гирк вастакоц — Книга работ) http://khachik-aper.do.am/Girq_Vastakots.pdf
  12. Г. Гаспарян СРЕДНЕЕКОВЫЙ СЛОВАРЬ «ИСТОРИЯ ВАРТАНА И АРМЯНСКОЙ ВОЙНЫ». Историко-филологический журнал АН АрмССР — 1963, № 1.
  13. ДРЕВНЕТЮРКСКИЙ СЛОВАРЬ, АН СССР. Ленинград-1969.
  14. Hüseyn Namik Orhun ESKİ TÜRK YAZITLARI. İstanbul 1936.

   / / / / /

  No Comments

Subscribe to: Posts (Atom)