tag:blogger.com,1999:blog-1059455408638608768.post9156804580480413730..comments2023-05-18T17:27:13.176+04:00Comments on Центр Истории Кавказа: «Божественная» речьUnknownnoreply@blogger.comBlogger2125tag:blogger.com,1999:blog-1059455408638608768.post-81435453774218734312021-06-24T00:41:27.098+04:002021-06-24T00:41:27.098+04:00Если Господь Бог создал нас с вами, включая того ж...Если Господь Бог создал нас с вами, включая того же Байрона, Ему не нужен посредник, Он поймёт каждого. А вот поможет ли Бог излечить восполённые мозги некоторых больных, вот это остаётся под вопросом...Anonymoushttps://www.blogger.com/profile/02897012494452537005noreply@blogger.comtag:blogger.com,1999:blog-1059455408638608768.post-72365209067868902722021-06-23T12:17:23.130+04:002021-06-23T12:17:23.130+04:00армянский историк, лингвист Григорий Капанцян («Ха...армянский историк, лингвист Григорий Капанцян («Хайаса - колыбель армян», Ереван, 1947), который писал: «Мои наблюдения показывают, что (древнеармянский) язык, зародившийся в тот период носил в себе элементы хеттского, тюркского, урартийского, грузинского и хурритского языков. Тот язык являлся своеобразным фундаментом для употребляемого ныне ашхарабара (нового армянского языка)».<br /><br />Этот отрывок думаю про армянский язык:<br />(«Имя Розы» Умберто Эко)<br />Сальватор говорил на всех языках и ни на одном. Вернее, он составил из обломков чужих наречий свой собственный язык, использовав множество других, с которыми соприкасался во время странствий. Мне даже пришло в голову, что в употреблении Сальватора до нашего века сохранился единственный образчик — нет, не того адамического языка, (Адам дили)на котором говорило блаженное человечество с начала сотворения мира до постройки Вавилонской башни, и не какого-либо из языков, появившихся после рокового их разделения, а именно ужасного вавилонского языка первого часа господней казни, языка первоначального смятения. С другой стороны, лепетанье Сальватора даже и языком-то в полной мере назвать бы я не мог, так как в каждом человеческою языке наличествуют правила, и каждое речение обозначат ad placitum [19] некую вещь, …Сальватор говорил все же на языке, хотя и не на одном, а сразу на всех языках, и на всех — без законов и правил, черпая слова откуда придется. Как я заметил впоследствии, он мог именовать одну и ту же вещь сначала по-латыни, потом по-провансальски, и еще я заметил, что вместо того, чтобы составлять собственные фразы, он заимствовал откуда попадется готовые куски, disjecta membra [20] готовых фраз, некогда услышанных им, и подбирал их применительно к случаю и к предмету, на который направлялась речь. Так, о кушаньях он умел говорить только теми словами, которыми пользовались жители краев, где он это кушанье ел; выражать радость он был способен только припоминая речи радующихся людей, с которыми некогда радовался совместно. Его наречие было точно как его лицо, слагаемое множества обломков, частичек чужих лиц; или еще подобное видывал я в собраниях нетленных тел угодников (да не накажется, милостивый Боже, мне magnis componere parva [21] , или даже с божественным сопоставление бесовидного!), где святыни складывались, бывало, из частичек иных нетленных святынь. В ту минуту, когда я увидел его впервые, Сальватор представился мне и обличием, и привычкою разговора в виде некоего чудовища, соприродного тем волосатым и душераздирающим, скрестившимся, которых видел я на портале <br />Anonymoushttps://www.blogger.com/profile/03200603648843504704noreply@blogger.com